Дело о ядах. Часть первая

«Яд — оружие женщин» — писала Агата Кристи, признанный классик детективной литературы. В самом деле, что оставалось делать представительницам прекрасного пола, чтобы достичь желаемых целей — не за топор же браться? История человечества знает немало знаменитых мужчин-отравителей, однако, женщины составили им «достойную» конкуренцию в этой малопочтенной деятельности, прибегая к более «тонким» методам. И это не означало, что женщины не умели действовать с размахом. За примером мы отправимся во Францию второй половины XVII века.

Дело "версальских отравительниц"

Версаль — небольшой городок неподалеку от Парижа, приобрел в тот период всемирную известность и политическое значение, ведь именно там располагался двор Людовика XIV. «Король-солнце» — так его называли подданные. Дело, разумеется, было не в том, что этот представитель династии Бурбонов был как-то особенно красив, харизматичен или умен, а в том, что он стал первым абсолютистским монархом своей эпохи. Времена, когда французские дворяне могли бросать вызов королевской власти прошли и теперь власть монарха была абсолютной: наемная армия и властные чиновники превратили гордых аристократов в толпу просителей, ищущих милости у Короны. Все это делало персону короля ключевой, а потому интриги стали неотъемлемой частью придворной жизни. Ну, а кто лучше женщин ориентируется в правилах игры теней, которая, на самом деле, не имеет правил? И даже "большие господа", многолетние помощники короля — и министр финансов Кольбер, и военный министр Лувуа, вынуждены были учитывать это. Французский двор был уже немыслим без женщин, ну а те... те старались составить протекцию своим мужьям и любовникам, поддержать их партию и сокрушить всех конкурентов. Борьба за внимание монарха, за право быть подле него и пользоваться его милостями велась нешуточная - и как бывает на любой войне, для победы годились любые средства.

Но все началось с расследования дела, которое напрямую не имело отношения к борьбе за благосклонность короля или должность при дворе.

Роковая случайность

Парижская полиция расследовала обстоятельства смерти капитана кавалерии Годена де Сен-Круа — не слишком выдающегося представителя благородной фамилии. Не вполне понятно, почему в 1672 году полицейские заинтересовались этим делом, но при обыске в доме покойного обнаружились интересные вещи. Сперва явившихся в его дом полицейских и чиновников не заинтересовала ни бумажка с надписью "Мое признание", зажатая в руке капитана, ни другие бумаги. Но в полицию явилась чрезвычайно взволнованная Мари-Мадлан-Маргарита, маркиза де Бренвилье, потребовавшая немедленно передать ей шкатулку с бумагами покойного. И только тогда записки решили изучить повнимательнее. Их содержание и последовавший затем тщательный обыск дома де Сен-Круа повергли всех в ужас.

Маркиза де Бренвилье

Во-первых, оказалось, что бравый кавалерист был неплохим химиком-любителем и хранил целую коллекцию флаконов, содержимое которых было способно отправить на тот свет десятки людей, а во-вторых, из бумаг де Сен-Круа выяснилось, что последнее время он жил в страхе быть отравленным... собственной любовницей — маркизой де Бренвилье, которая уже успела отравить почти всех своих родственников и неустановленное количество пациентов парижской больницы для бедняков. Дело начало стремительно раскручиваться - полиция бросилась искать маркизу, но та успела сбежать в Лондон. Интерпол в те годы не существовал, однако французских полицейских это не остановило, и вместе со своими английскими коллегами они преследовали беглянку. В конце концов, маркиза была найдена в льежском монастыре, где она, кажется, не столько замаливала свои грехи, сколько спешила написать мемуары.

Арестанткой она оказалась беспокойной, и стоило больших трудов доставить ее в Париж для проведения дальнейшего расследования: по дороге из Льежа, очевидно, не ожидая от королевского суда снисхождения, де Бренвилье несколько раз пыталась свести счеты с жизнью, причем весьма экзотическими способами: при последней попытке она использовала заостренную спицу, заранее спрятанную во влагалище. И все же, отравительнице сумели сохранить жизнь до вынесения приговора. В столице аристократкой занялся лично начальник парижской полиции Габриэль Ла-Рени. Дело было не только в благородном происхождении маркизы, но и в сгущавшейся атмосфере всеобщего страха быть отравленными. По Парижу уже давно ползли слухи о внезапных смертях, освобождающих жен от уз замужества, мужей — от опостылевших спутниц жизни, а наследников — от тягот ожидания.

Следует отметить весьма поверхностные познания врачей того времени в вопросах токсикологии: врачи могли установить смерть, наступившую из-за отравления мышьяком, но не более того. Не удивительно, что скончавшиеся от перитонита, обострения язвенной болезни или рака, тут же причислялись молвой к жертвам яда. И все же, основания для опасений быть отравленными имелись, да еще какие: продажа "порошка наследования" (в основном — мышьяка) была поставлена в те годы "на поток". И не только она — не меньшей популярностью пользовались всяческие приворотные средства и афродизиаки (о которых мы поговорим позднее).

Яд в борьбе за наследство

Оказавшись в Бастилии, де Бренвилье еще некоторое время пыталась отпираться, но люди Ла-Рени умели развязывать языки, и после «пытки питьем» сломленная маркиза заговорила. Из показаний выяснилось, что Мари-Мадлан-Маргарита Дрё де Обрэ, дочь судьи и мать семерых детей, давно уже состояла в любовной связи с де Сен-Круа — связи, постепенно ставшей преступной. Толчком к этому послужил арест капитана - отец маркизы, давно уже возмущавшийся непристойным поведением дочери, отправил прыткого кавалериста в тюрьму, подумать о "превратностях любви". Там-то де Сен-Круа и познакомился с итальянцем Николо Эгиджио, автором популярного "Справочника по химии".

Пытка маркизы питьем

Если верить маркизе, то идея использовать полученные у итальянца знания возникла у любовников одновременно. И пока капитан изготовливал отраву, де Бренвилье "тестировала" опытные образцы сперва на домашних животных, а затем - на несчастных пациентах больницы для бедняков, раздавая им порошки под видом лекарства. Убедившись в том, что яд смертелен, она принялась за дело и начала с отца: его агония растянулась почти на целый год, в течении которого "заботливая" Мари-Мадлан-Маргарита ухаживала за больным, не забывая по утрам подсыпать яд (в данном случае основным компонентом выступал все тот же мышьяк) в тарелку с бульоном. Вскрытие тогда проводилось в исключительных случаях, и опасаться маркизе было нечего.

Оправдывая себя в мемуарах, за написанием которых ее и застал французский сыщик, переодевшийся священником, де Бренвилье утверждала, что в возрасте семи лет была изнасилована старшим, а немного позже начала жить половой жизнью и со вторым братом, о чем-де ее отец прекрасно знал. Было ли это правдой или отравительница просто пыталась найти оправдание собственным злодеяниям, сказать трудно, но даже если инцест действительно имел место, то смерти ни в чем не повинных обитателей парижской больницы для бедных все равно оставались на совести маркизы. Между тем, убив отца, она не остановилась: быстро промотав свою долю наследства, де Бренвилье решила покончить и с братьями. Очевидно, что алчность была главным мотивом, и это позволяет лишний раз усомниться в достоверности ее утверждений об изнасиловании. Так или иначе, но заручившись содействием преданного слуги, выходца из парижских трущоб по прозвищу "Тротуар", находчивая де Бренвилье устроила своего протеже в дом к братьям. Не трудно догадаться, что вскоре те начали болеть и затем быстро скончались.

Казалось, что дело сделано, но начав убивать и определенно ощущая свою безнаказанность, маркиза решает избавиться и от сестры-монахини, и даже от одной из собственных дочерей, чем-то вызвавшей ее недовольство. В этот же период начинается и охлаждение ее отношений с капитаном де Сен-Круа, небезосновательно ставшим беспокоиться о собственном здоровье. Если вдовствующая маркиза с такой легкостью готова отправить на тот свет родную дочь, то что помешает ей избавиться от опостылевшего любовника и неудобного свидетеля? Так кавалерист приступил к сбору "компромата" на де Бренвилье, заранее предупредив ее о последствиях его смерти. К несчастью для маркизы, де Сен-Круа, по всей видимости, пал жертвой собственной любознательности, надышавшись токсичных испарений во время химических опытов.Он очень быстро умер, успев, однако, невольно изобличить любовницу.

Продолжение расследований

В то время, как маркиза рассказывала эти ужасающие подробности следователям, в Париже продолжали шептаться: скандальный процесс всколыхнул высшее общество, и даже казнь маркизы в 1676 году не поставила точку в этом деле. То ли раскаиваясь в содеянном, то ли желая напугать слуг короны, но перед тем, как отправиться на плаху, де Бренвилье сказала, что французская столица наводнена "торговцами ядом", среди клиентов которых много весьма высокопоставленных особ. Однако, их имен она так и не назвала. Король Людовик, следивший за ходом следствия с высоты своего версальского Олимпа, с немалым удивлением узнал, о том, какие злодейства, возможно, безнаказанно происходят в столице его королевства. Он поручил Ла-Рени продолжить расследование - быть может, есть и другие отравительницы? В тот момент ни монарх, ни его генерал-лейтенант полиции, и не подозревали о том, насколько чудовищные тайны откроются им впоследствии: пройдет всего несколько месяцев, и версальский двор будет потрясен.

Продолжение следует...

Вопросы, ответы, комментарии